20 лет, а в голове пусто, и слишком непозволительно много успела проебать из-за своей зависимости от поверхностного уюта и парализующего страха перед тем, что не поймут и не оценят.
Скажу себе, что я молодец. Дисциплинрованно, очень спокойно и незаметно пойду покалечусь. А завтра надо бросить эту энергию на то, чтобы всё прошло гладко, и тогда получится сделать новый, такой серьёзный, уже вполне себе такой накладывающий обязательства шаг в сторону образования, которое я зассала получать примерно четыре года назад.
Неприязнь к себе вот-вот превратится в смелость. Станет лучше.

---

Объявляю этот год годом беззастенчивого выкладывания рисованной херни.
Лучше оно само становиться не будет, а дать себе пинка и отказаться от завышенных ожиданий в отношении себя необходимо прямо сейчас. Так что вот, понасилую-ка ленту.
Этого чувака зовут Дию, своим существованием в моей голове он парит меня добрые пару лет, как минимум. Он - самую малость голем и торгует с забытыми богами телами людей-медиумов в обмен на то, чтобы те оххраняли его существование от всяческих проблем и забирали у него лишние воспоминания. Тролль, но не лжец, и уж точно не девственник. Но чёрт его знает, на самом деле, что касается последнего - все присущие нормальным людям функции организма у него то ли есть, либо он умело имитирует их с помощью ловкости рук и усилия воли. Долгая история, полная ярости, безумия, пошлых шуток и сделок.
(И ура покраске пяткой же!)

@темы: ⊗

---

Похоже, меня всё-таки кто-то подожрал, потому что я давно себе самостоятельно не позволяю так падать духом в отношении своей худ.школы и стремительно заболевать каким-то жалким сезонным заболеванием. И вот, впервые за n лет, я просто сижу дома в совершенном бессилии, выкашливаю горечь и простуду как можно яростнее, шарюсь по дому, в котормо я в последнее время больше нескольких часов за сутки не бывала, шарюсь в поиске сил на то, чтобы завтра с прежним стремлением вцепиться зубами в своё будущее. Но здесь меня окружают только ненужные вещи. Но сейчас я не хочу этого делать, хочу переболеть, переныть, чтобы в этом больше не было необходимости. Хочу сбежать в поглощение историй, чтобы не думать о том, что я не нахожу сейчас в себе смелости кому-то рассказывать свои.
Но мне станет лучше, обязательно . А тому, кто подъел меня и мои силы - надеюсь, тебе было вкусно. В следующий раз я вытащу их у тебя, у кого бы то ни было, из глотки.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

anger's nice, cause it's better than nothing.
anger sets you in motion against the grey sky

---

'eyy.

Эй, привет.
Я знаю, что здесь, то есть в избранном и ПЧ этого дневника, ну или херпоймичего того, во что он превратился, есть люди, с которыми мы давно не виделись. Просто не представлялось возможности или предлога, чтобы завязать разговор на почве сходящихся или расходящихся временных увлечений, перемен в жизни, которые только расширяют пресловутую пропасть во взаимопонимании, занятости и прочих подобных понятных всем клише условностей и обстоятельств. Ну а может быть вы, как и я, будучи сраным моллюском человеком, который пытается найти мифическим подходящий момент, постоянно забываете об этом.
В общем, если кому-нибудь это интересно, давайте найдём друг друга. Преодолев неловкость подобных встреч откроем для себя что-то новое и часто радостное в назначенных встречах с уже почти незнакомыми людьми. Так что если вдруг кто-то, как я, ждёт знака, вот он. Почему? Почему нет?
С меня хороший кофе. (правда хороший кофе). Ну, unless stated otherwise, типа неожиданно разверзшейся финансовой дырени, но в общем-то это совершенно неважно.

---

Coagulation

Это чувство абсолютного контроля над своей действительностью при ненасильственном вмешательстве в чужую, ощущение того, как твой мир и твои мысли обретают материальность вне тебя, как в коммуникации с окружающим миром, так и через твою деятельность. И полная уверенность в том, что ты можешь понести полную ответственность за каждое своё слово.
Люди, которые всю жизнь считали себя наблюдателеми, растворяющимися в окружающих их событиях и людях, поймут и почувствуют, что за ощущение я здесь описываю - ощущение наличия собственного веса в мире.
Найдите в себе силы вершить задуманное и идти к своей долгосрочной цели. Все инструменты всегда прилагаются внутри.
Просто потому, что прекрасно знать, что твоё душевное и духовное равновесие - в первую очередь твоя собственная заслуга.

---

Огромные шоссе и широкие проспекты. Спящие сизые высотки.
Как можно умудриться без этого жить в Европе? Нет нигде таких маленьких кукольных улиц, чья умильность заменила бы ночную поездку по безграничным безмолвным дорогам Москвы.
Может быть, во мне так проявляется бессозантельное сопротивление избытку привычной и понятной красоты, но в любом случае, сюда возращаться всегда - лучше некуда, в этот раз даже больше, пожалуй.

---

Иногда так просто уловить хоть одним глазком видение истинного города где-то на далёких электрических горизонтах сознания. Достаточно лишь одной ноты, цвета, ритма - и всё внутри тебя открывается вновь, дышит вместе с городом в унисон.

Это красота мгновения, словно ты на секунду просыпаешься и вспоминаешь что-то, что н можешь объяснить словами. Красота есть истина. И вряд ли есть что-то красивей.

Listen or download Gravenhurst East Of The City for free on Prostopleer



Listen or download Aurore Rien Bounce the Satellites for free on Prostopleer

---

Это словно внутри тебя спрятана зовущая тебя сверхновая, которую нужно отыскать. Словно секунда до срабатывания бомбы, растянувшаяся на целую вечность, целую жизнь.

So what’s the worth in all of this
If the child in your head
If the child is dead
Sing to me

Listen or download Blur Sing for free on Prostopleer

---

надо чаще говорить с внутренней музой, однако это меня привело к тому, что моя внутреняя муза - тот ещё мудак.
он вопрошает верное, однако стоило вместо этого спросить, почему я ничем кроме чёрной шариковой ручки ничем не способна рисовать.

">

@темы: outside, ⊗

---

リ ことわり

rip the silence apart
find your voice
find your name

there won't be much left of you here anyway

---

i'm in a dark place, not for long

Мир, в котором одна прогулка по городу после дождя способна спасти тебя от себя, не может не быть восхитителен.

@музыка: underworld - born slippy

---

"Le Città Invisibile", Italo Calvino

длясебяшный пост.

"Невидимые города" Итало Кальвино - одна из тех книг, которую я с первых страниц захотела назвать своей. Одна из важных частей создания персонального мифа - сознательное перебирание тех вещей в искусстве, которые могли бы тебя определить, стать твоим кривым зеркалом, в котором ты видишь себя ровно настолько же, насколько непохожим там тебя видят окружающие.

Есть бурная влюблённость в книги - когда автор бережно водит тебя по своему миру, позволяя там праздно прогуливаться лишь на те мгновения, которые он сам посчитал достойными тебя. Есть книги, настолько похожие на тебя, что ты чувствуешь себя вправе творить с этим миром что угодно, потому что ты словно вспоминаешь свои собственные мысли, а не прочитываешь их. В этом нет того лихорадочного восторга, есть лишь молчаливое понимание. Словно ты встретился с человеком, чьи слова ты настолько хорошо понимаешь, что не чувствуешь необходимости даже улыбнуться, кивнуть в ответ. В этом даже есть некая тень раздражения, потому что прежде ты не чувствовал необходимости облекать это в слова.

Так что читаются "Города" спокойно, сонно, иногда даже утомительно, потому что иногда хочется остановиться на последней прочитанной истории и закрыть книгу. Словно этим уже всё сказано. Таким же образом я читала в своё время "Кинкакудзи" Мисимы, где каждое предложение являлось само по себе завершённым, безупречным и извращённым узором.

Хотя, конечно же, все языки лгут. Некоторые моменты в русском переводе вывзвают у меня смутный дискомфорт, поэтому иногда я делаю себе красиво, стараясь читать итальянский оригинал.

Тем не менее, это восхитительно.

Повествование о том, как необходимо создавать и понимать архитектуру своих внутренних городов.

1.

Нет, Кублай-хан не верит тотчас же всему, что Марко Поло говорит о городах, где побывал он с ханской миссией, но, без сомнения, татарский император вновь и вновь склоняет слух свой к молодому этому венецианцу с большим любопытством и вниманием, нежели к иным своим посланцам и дозорным. В жизни императоров бывает миг, когда за чувством гордости от бескрайности захваченных владений, за печальным, но и утешительным сознанием того, что скоро мы расстанемся с надеждою познать их и понять, однажды вечером мы вдруг испытываем ощущение пустоты, проникнувшей в нас вместе с запахами пепла от сандала, стынущего в глубине жаровен, и слонов, омытых дождевой водой, и головокружение — так что дрожат запечатленные на рыжем крупе полушарий реки и горы, в глазах мелькают, наплывая друг на друга, депеши с сообщениями о новых поражениях последних вражьих армий и крошится сургуч печатей неизвестных королей, молящих наше наступающее войско о защите в обмен на ежегодную уплату ими дани драгоценными металлами, дубленой кожей, черепашьими щитами,— так вот, приходит миг отчаянья, когда становится вдруг ясно, что империя, казавшаяся нам собранием всех чудес,— сплошная катастрофа без конца и края, что разложение ее слишком глубоко и нашим жезлом его не остановить, что, торжествуя над неприятельскими суверенами, наследовали мы их длительный упадок. [...]

Города:

Tamara

"...Целыми днями человек шагает среди деревьев и камней. Немногое задерживает его взгляд — лишь то, в чем он усматривает знак чего-нибудь другого:
след на песке означает, что прошел здесь тигр, стоячая вода — что там бьет ключ, цветок проскурняка — что скоро кончится зима. Все остальное немо и взаимозаменимо; камни и деревья представляют собой только то, что представляют.
В конце концов дорога приводит в город под названием Тамара. Ты идешь по улицам, которые пестрят горчащими из стен бесчисленными вывесками. Взгляду предстают не вещи, а их изображения, означающие что-нибудь иное: щипцы — местопребывание зубодера, алебарды — кордегардию, кружка — таверну, безмен — зеленную лавку. Статуи и гербы, изображающие львов, дельфинов, башни, звезды,— знак того, что лев, дельфин, звезда иль башня что-то означают. Другие знаки извещают о том, чтО в этом месте возбраняется: ввозить повозки в переулок, оправляться за киоском, ловить рыбу удочкой с моста,— а что, наоборот, дозволено: играть в шары, поить оленей, предавать огню тела родных. От входов в храмы видны статуи богов, изображенных каждый со своими атрибутами: клепсидрой, рогом изобилия, медузой,— по которым верующий может их узнать и обратиться с подобающей молитвой. Если ж нет на здании никаких изображений или вывесок, уже само его расположение и внешний вид указывают на его предназначение: королевский ли дворец это, тюрьма, монетный двор, пифагорейская школа или же бордель. Товары, выставляемые на прилавках, тоже следует воспринимать как знаки других вещей: украшенная вышивкой налобная повязка означает элегантность, золоченые носилки — власть, браслет на щиколотке — сластолюбие, а книги Аверроэса — ученость. Взгляд скользит по улицам как по исписанным страницам: Тамара диктует тебе твои мысли, заставляет повторять ее слова, и, полагая, что осматриваешь город, ты на самом деле лишь фиксируешь названия, которыми определяет он себя и каждую из собственных частей.
Каков в действительности город, именуемый Тамарой, под этой плотной оболочкою из знаков, что он заключает в себе, а точнее, что скрывает, покидающий Тамару путешественник не знает. За пределами ее простираются до горизонта пустоши, распахивается безбрежное небо, по которому несутся облака. И в формах, придаваемых им случаем и ветром, человеку видятся изображения — кораблика, руки, слона…"

Izaura

Изаура — такое имя носит город тысячи колодцев — высится, как полагают, над подземным озером, лежащим на немалой глубине. Город рос, покуда жителям, выкапывавшим в почве длинные вертикальные туннели, удавалось добираться до воды, и потому его зеленые границы повторяют сумрачные очертания озера, которое таится под землей, видимый пейзаж определяется незримым, и все, что движется под солнцем, на самом деле движимо волной, подспудно бьющейся под известковым небом.
Как следствие, в Изауре распространились верования двух родов. Одни считают: ее божества живут на глубине, в том темном озере, которое питает грунтовые воды. Другие полагают, будто они пребывают в ведрах, возникающих из-за колодезного сруба, во вращающихся блоках, в вОротах ковшовых экскаваторов и рычагах насосов, в крыльях ветряков, качающих из скважин воду, в буровых и баках, что подвешены к шестам на крышах, в изворотах тонких труб водопроводов и во всех колонках, в вертикальных трубах, в задвижках и так далее — до вертушек, возвышающихся над воздушными постройками Изауры, всецело устремленной вверх.

...

"Купец воображал, как отвечает (или отвечал в воображении Хана), что чем больше он блуждал по незнакомым улицам далеких городов, тем лучше понимал другие города, встречавшиеся по дороге, тем чаще воскрешал в воспоминаниях этапы своих странствий, тем более приближался к постижению порта, где когда-то снялся с якоря, тех мест, где проходили годы его юности, окрестностей родного дома, маленькой венецианской площади, где он играл ребенком.
Но тут Кублай перебивал его— а может, только представлял, что перебил,— вопросом вроде: «Ты идешь вперед, смотря назад?» или: «Ты видишь только то, что позади?», а то и прямо: «Ты путешествуешь лишь в прошлом?»
Чтобы Марко мог объяснить — или вообразить, что объясняет,— или же чтоб можно было представить, будто бы он объясняет, или чтобы, наконец, смог объяснить он самому себе: то, что искал он, всегда было впереди, и даже ежели речь шла о прошлом, его прошлое в процессе путешествия менялось, ибо прошлое путешественника изменяется в зависимости от проделанного им пути,— конечно, не недавнее, не то, к которому прошедший день добавит еще день, а более далекое. Приезжая в каждый новый город, путешественник встречается с частицей собственного прошлого, которую он таковой уже и не считал: такое ощущение чуждости того, чем ты больше не являешься или не обладаешь, подстерегает как раз в чужих, не принадлежащих тебе местах.
Въехав в город, Марко на одной из площадей встречает человека, проживающего ту жизнь — или тот миг,— которые мог бы прожить он сам; на этом месте Марко мог бы оказаться, задержись когда-то он во времени или выбери на перепутье противоположный выбранному путь, который и привел бы его в конце концов на место того человека на той площади. Но теперь он больше не имеет отношения к своему реальному или гипотетическому прошлому и не может здесь задерживаться, так как должен следовать к другому городу, где ждет его еще одна часть его прошлого, которая, возможно, была его потенциальным будущим, а ныне это настоящее другого человека. Несбывшееся будущее — просто ответвление прошлого, его сухая ветвь."

Maurilia

В Маврилии, показывая путешественнику город, предлагают ему также старые открытки, запечатлевшие Маврилию минувших дней, где можно на знакомой площади, где ныне останавливаются автобусы, увидеть курицу, или двух барышень под белым зонтиком от солнца — вместо фабрики взрывчатки, или музыкальные киоски там, где теперь путепровод. Чтоб не обмануть надежды местных жителей, необходимо отозваться с похвалой о городе, изображенном на открытках, и предпочесть его теперешнему, но при этом сожалеть о происшедших изменениях нужно по определенным правилам — признавая, что великолепие и процветание Маврилии столичной по сравнению с былой, провинциальной, не способно возместить утраты прежнего очарования, каковым, однако, можно наслаждаться лишь теперь, рассматривая старые открытки, в то время как тогда, когда Маврилия была провинцией, прелестного в ней ничего никто не находил и уж подавно не нашел бы ныне, если бы она ничуть не изменилась, и что столица, так или иначе, привлекательна еще и тем, что именно теперешнее ее состояние дает возможность с ностальгией вспоминать о том, какой она была.
Смотрите не скажите, что порою на одной земле и под одним названием сменяют друг друга ничем не схожие между собою города, которые рождаются и умирают, так и не познакомившись друг с другом, не соприкоснувшись. Имена их обитателей, их выговор и даже черты лиц могут оставаться прежними, но боги, жившие под теми именами над теми местами, тихонечко ушли, и им на смену пришли чужие боги. Хуже или лучше старых — пустой вопрос, они совсем не связаны друг с другом, так же как и старые открытки отображают не Маврилию былых времен, а некий иной город, волей случая носивший то же имя.

Eufemia

Проехав восемьдесят миль так, чтобы дул в лицо мистраль, доберешься до Евфимии, где сходятся на каждое солнцестояние и равноденствие купцы семи народов. Судно, прибывшее в город с имбирем и хлопком, двинется отсюда с трюмом, полным мака и фисташек, караван, едва сгрузив мешки мускатного ореха и изюма, нагружается в обратный путь тюками золотистой кисеи. Однако поднимаются по рекам и идут через безводные пески в Евфимию не только для того, чтоб обменять добро, которое на всяком торжище внутри империи и за ее пределами будет разложено у твоих ног в тени точь-в-точь таких же пологов от мух на одинаково желтеющих циновках, предлагаемое покупателям с одной и той же мнимой скидкой. Нет, не только продавать и покупать товары устремляются в Евфимию купцы, а потому еще, что ночью у костров, пылающих вокруг базара, где сидят они на бочках и мешках или лежат на громоздящихся коврах, на вымолвленное одним из них какое-нибудь слово — например, «волк», «клад», «сестра», «любовники», «чесотка», «битва» — каждый отзывается историей о сестрах, о волках, о кладах, о любовниках, чесотке или битвах. И ты знаешь: в долгом путешествии, когда, чтобы не заснуть от бесконечного покачивания на верблюде или в джонке, ты невольно примешься перебирать воспоминания, окажется, что твоего волка сменил другой, твою сестру — чужая, а твое сражение — иные битвы,— вот как происходит после посещения Евфимии, где каждое солнцестояние и равноденствие свершается обмен воспоминаниями.

Dzobeida

Отправившись оттуда, шесть дней и семь ночей спустя окажешься в Дзобейде, белом городе, залитом лунным светом, улицы которого наматываются как нить в клубке. Рассказывают, что он был основан так: мужчины разных наций увидели один и тот же сон — нагую женщину с распущенными волосами, бежавшую ночью по неведомому городу. Им снилось, что они преследуют ее, но рано или поздно каждый упускал ее из виду. Все они потом искали город, виденный во сне, и так и не нашли, но встретились друг с другом и решили сами его построить. Определяя направление улиц, каждый вспоминал свою погоню и там, где незнакомка ускользнула от него, располагал стены иначе, чтобы в следующий раз ее не упустить.
Так выросла Дзобейда, и они в ней поселились, ожидая, что однажды ночью та сцена повторится. Но ту женщину никто из них больше не видел ни во сне, ни наяву. По улицам Дзобейды они теперь ходили на работу и никак не связывали их с увиденной во сне погоней, о которой успели позабыть.
Из других краев являлись другие мужчины, видевшие тот же сон, и, узнавая в городе Дзобейда черты приснившихся им улиц, переставляли лестницы и аркады так, чтоб стало более похоже на места, где пробегала женщина, и чтобы там, где она скрылась, ей было теперь никак не ускользнуть.
А прибывшие туда первыми уже не понимали, что привлекало тех мужчин в Дзобейду — в этот скверный городишко, в эту западню.

Valdrada

Дома Вальдрады, выстроенной древними у озера, обращены к воде фасадами сплошь из веранд; вдоль крутого берега тянется дорога, отгороженная от обрыва парапетом с балюстрадой. В результате тот, кто подъезжает к городу, видит два: стоящий над водой и опрокинутое его отражение. Не существует и не происходит ничего в одной Вальдраде, что не повторялось бы в другой, поскольку город был построен так, чтобы любая его точка отражалась в его зеркале, и нижняя, озерная, Вальдрада содержит не только выемки и выпуклости возвышающихся над водой фасадов, но и интерьеры комнат с потолками и полами, перспективы коридоров, гардеробные зеркала.
Живущие в Вальдраде знают: все их действия — это и сами действия, и их зеркальные отображения, которым свойственно особое качество отображений, и, осознавая это, не пускают ничего на самотек, не расслабляются. И когда любовники меняют положение припавших друг к другу тел, чтоб получить как можно больше наслаждения, и когда убийца всаживает в горло жертвы нож, и чем сильнее хлещет кровь из вен, тем глубже погружает его между сухожилий,— для них важней совокупления или убийства, совершаемого ими в тот момент, соитие или преступление их ясных, холодных двойников.
Зеркало то повышает значимость вещей, то отрицает ее. Не всё, что в надзеркалье выглядит достойно, выдерживает испытание отражением. Эти близнецы неодинаковы, поскольку всё, что есть или случается в Вальдраде, несимметрично, каждому лицу и жесту соответствуют обратные их отражения. Две Вальдрады, непрерывно глядящие одна другой в глаза, существуют друг для друга, но любви друг к другу не питают.

Eusapia

Нет города, который более Евсапии был бы склонен наслаждаться жизнью и избегать забот. И для того, чтобы уменьшить резкость перехода от жизни |к смерти, жители Евсапии решили построить под землею ее копию. Покойников, иссохших настолько, что от них остался лишь скелет, покрытый желтой кожей, переносят вниз, где они могут заниматься своими прежними делами. Те, как правило, предпочитают беззаботное времяпрепровождение: большинство сидят у сервированных столов или застыли в таких позах, будто бы танцуют или играют на трубе. Но в то же время под землей в ходу все те ремёсла и занятия, что и в Евсапии живых, по крайней мере те, что были для живых скорее приятны: часовщик, сидящий в мастерской в окружении остановившихся часов, приближает пожелтелое, иссушенное, как пергамент, ухо к расстроенному механизму с маятником; брадобрей сухою кисточкой намыливает усохшие скулы лицедея, каковой тем временем просматривает список роли, скашивая в него взгляд пустых глазниц; молодая девушка, оскалив в улыбке череп, доит остов телки.
Конечно, многие живые хотели бы, чтоб после смерти их судьба переменилась, поэтому в некрополе охотников на львов, банкиров, скрипачей, меццо-сопрано, генералов, герцогинь и содержанок больше, чем их было за всю историю в Евсапии живых.
Миссия сопровождения покойных вниз и обустройства их там, где им угодно, возложена на братьев в капюшонах. Кроме них никто не вхож в подземную Евсапию, и все, что про нее известно, поведали они.
Говорят, такое же братство существует и среди мертвых и оказывает помощь братьям из числа живых; умерев, живые братья в капюшонах продолжают заниматься тем же делом и в другой Евсапии; возможно, некоторые из них уже мертвы, но так и путешествуют вверх-вниз. Само собой, авторитет сего сообщества в Евсапии живых весьма велик.
Рассказывают, что с каждым спуском они замечают в нижней Евсапии какие-нибудь перемены: мертвые привносят в свой город новшества - немногочисленные, но, безусловно, являющиеся плодами глубоких размышлений, а не мимолетных прихотей. Говорят, от года к году Евсапия мертвых изменяется до неузнаваемости. И живые, не желая уступать, загораются желанием ввести и у себя все те новации, которые братья в капюшонах видели внизу. Так что Евсапия живых теперь копирует свою подземную копию.
Говорят, такое происходит не впервые и на самом деле наземную Евсапию построили покойники - по образцу своей. Говорят, что в этих городах-двойняшках невозможно уже отличить живых от мертвых.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Мне категорически запрещается оставаться без новых книг.
Нормально функционировать в последнее время получается только в процессе прочтения нескольких книг одновременно, в остальное же время я совершенно беспомощна в своей навигации в окружающем мире.
Остановка каких-либо процессов, будь то передвижение в пространстве, или обрабатывание образной информации почему-то приводит меня в какую-то кромешную панику. Раньше не замечала за собой.
Mona Lisa Overdrive, я не прощу тебе, что ты так быстро закончилась даже при чтении в оригинале. В тебе всё прекрасно и недосказанно, а ты ушла, безусловно вовремя, но ушла. Теперь мне придётся следовать у тебя на поводу и искать те вещи, которые подходят мне настроению, которое ты в меня вложила.

---

Lv. 20
как же меня тревожит этот нолик в числе)

В первый раз в жизни меня поздравляет такое огромное количество людей. Друзья, знакомые, просто прохожие, которые сделали это лишь потому, что могли - вы все, без исключения, сделали этот день взаправду праздником, хотя после лет 12 мне в это особо не верилось. Любви вам, больше любви! ">И красноносеньких хаски.

---

переобула мою маленькую обитель уценённых словес, и сразу как-то попустило. крайне приятно было пересилить собственную немощь и немотивированность в отношении обустраивания для себя должного цифрового визуального пространства.
осталось только выгрызть себе кусок задницы, чтобы поменьше на ней сидеть и вместо этого радостно изучать вёрстку.

в связи с облагораживанием внешнего вида дошли руки и до перелопачивания самого дневника. стадия нестерпимого желания удалить все записи до 11 года перетерплена, теперь пришла стадия недоумевания. вроде бы осмысленных словесных конструкций в записях было куда больше, чем в теперешних. почему я не могу даже отдалённо узнать себя в своих мыслях? почему даже ход мыслей кажется мне чуждым и инородным? они могли принадлежать кому угодно.
и вопрос лишь в том, кто из нас лжёт.

---

incestuous and vain, and many other last names.

ни одни из моих часов не показывают верное время. вот уже больше месяца я не хочу перевидть часы на компьютере и плеере на час назад, потому всегда мысленно высчитываю в голове минус час, но только после того, как я ужасаюсь, как поздно, а потом облегченно выдыхаю, понимая, что я перехитряю свой организм и его видение времени и всё равно дарю себе лишнее время - первоначальная реакция на опаздывание куда-то на час заставляет меня быть более дисциплинированной в моей системе временно-пространственных координат.
мой мобильный показывает нужный час, но никогда - нужную минуту. он без какого-либо внешнего вмешательства в его работу отправляет меня с каждым днем на несколько минут назад, всё больше и больше, пока он не начинает опаздывать - или спешить - минут на сорок.
это создает какую-то странную, очень комфортную среду параллельного мира, в которой можно убедить себя, что время существует рядом, но при этом не посягает на твое личное пространство.потому тчо этого очень не хватает.
в последнее время нужно везде быть вовремя, меня это угнетает до тошноты. когда очень долгое время ты живешь, и можешь себе позволить ни единого раза взглянуть на время за день, потому что твой мир поглощает тебя и всё маленькое пространство вокург безрздельно, постоянная синхронизация с биением сердец других людей просто мучительна, но необходима.
кстати, 15:45 - это ещё чертова куча времени до четырех, 15:46 - уже, считай, гребаный новый час наступил. сводит с ума.

в последнее время из-за этого проявляет себя детская мечта - утром твой транспорт резко разворачивается на пол-пути к Обязательному Месту Прибывания, и отправляется ко всем чертям ездить по городским шоссе мимо заводов, брошенных домов, незнакомых названий.

I look at my watch, it says 9:25, and I think
oh god, i'm still alive

i guess i really am this tired now, huh.

@музыка: db - time

---

дислексчиеский привет Бердслею?

нет, просто свободные руки не лекции лексикологии очень опасны,

постарайтесь по возможности избегать их появления.

@музыка: cirque de soleil - hijo de la luna

@темы: outside, ⊗